Год лишения свободы и принудительное лечение от алкоголизма. Подозреваемый в краже услышал приговор суда

Ходорцова аж умаялась, догоняя Геннадия. Она кричала ему вслед что-то несуразное, из чего разобрать можно было лишь: «Саня, постой!» А этот знай себе шпарил без оглядки. Женщина упрямо пыталась поравняться с ним. «Только через минут семь мне удалось ухватить его за куртку». За что ухватить? Теплынь такая, лето! С утра уже “+27” в тот день было. Ну да ладно, оставим пока Генину одёжу в покое. Гналась-то чего? Украл Геннадий у нее что? Нет. И почему Саней его окликала? Обозналась, поди. Хотя вроде тоже нет: догнала, и вместе пошли. Странная дамочка…Ой, да она ж пьяная! Неудивительно, почему в её показаниях фигурируют куртка и некий Саня. Спьяну недолго и перепутать. Однако, как выяснилось, дело вовсе не в этом.

Геннадий Кукуй приехал в Слоним к Эрику Науменко, сводному брату. Без предупреждения. А Эрика дома не оказалось. Соседи сказали, что он в Россию на заработки укатил.

До того как в Слоним выбрался, Гена четыре месяца проживал в одной из деревушек Брестской области, близ ж/д станции пастухом работал. За еду в основном. «Иногда хозяин давал мне деньги на сигареты».

 Кукуй пошел в слонимский магазин “Исса”, купил плодово-ягодного… Стоит у ступенек с этой бутылкой. Вина в ней уже на донышке. Женщина какая-то подходит: «Можно к Вам присоединиться?» Геша по сторонам глянул – понял, что это она ему. «Валяй!» – отвечает. «Тебя как звать? Я Зося». – «Ничё се! Меня – Санёк». – «Откуда будешь?» – «С Зельвенщины я. К брательнику приехал, а он в Москву подался. Вот и кукую пока тут…»

 Геннадий купил в продуктовом вина. За магазином выпили. «А еще на один “фауст” не хватает. Но Саня сказал, что его тётка неподалёку живет, предложил к ней наведаться и одолжить».

 Кукуй и Ходорцова пошли в направлении кладбища. По дороге Гена зашел в какой-то двор, открыл калитку. Зося сказала, что на улице обождет. Кукуй один в дом направился. Попросил у хозяина, с которым чуть ли не на пороге столкнулся, денег на дорогу. «Входит, значится, мужик какой-то. “Привет! – говорит. – Ты что, меня не помнишь? Я Карпович!” А я и вправду не помню. Но вот фамилия знакомая. Пригляделся: вроде похож на Мишку, с которым мы на СКБЗ вместе работали… Денег стал у меня в долг просить. Из больницы, мол, выписался, на билет домой не хватает. Я сказал, что свою пенсию маме отдаю. “А мать дома?” – спрашивает. “Да, – отвечаю. – Только дом надо обойти…” Через минут пять я в окно смотрю: этот “Карпович” по тротуару чешет, а за ним какая-то “бабенция” наяривает».

 Что же Гена за эти пять минут успел? Отыскал по соседству вторую дверь. Во дворе были две женщины: Аня Ивашкина, жена внука хозяйки, и соседка Валентина Семёновна. Беседовали в перерывах между прополкой огорода.

«Со стороны сына Натальи Павловны вышел мужчина бомжеватого вида: в куртке утеплённой, осенних ботинках. А ведь жара такая! Прошел мимо нас в открытые двери. Я окликнула: “Куда обутый?!” Он извинился, разулся. Слышала, как хозяйка сказала ему: “Денег не проси, не одолжу”. Он ей: “А можно хоть позвонить?” Я в дом заглянула. Оба – за кухонным столом. Ну, я и подумала, что она его знает, поэтому пошла огород полоть». 

 Через каких-то минут сорок Гена с Зосей выпивали, закусывали на берегу реки. И за чей счёт “банкет”? Надо полагать, за деньги Натальи Павловны. Но ведь она наотрез одолжить отказалась. Уговорил, что ль, или пригрозил ей гость незваный? Нет. До того как на пороге кухни Анюта вдруг возникла, Кукуй заприметил краешек 20-рублёвой бумажки под салфеткой на столе. Веремеева отвлеклась всего на несколько секунд, когда провожала взглядом уходившую во двор Ивашкину. Но этого времени Гене оказалось вполне достаточно, чтобы стянуть из-под той салфетки, кроме двадцатки, еще и 50-рублёвую купюру, сунуть обе в карман брюк и взять телефонную трубку, будто бы намереваясь звонить. А чтобы загородить обзор и не дать понять, что под салфеткой уже ни рубля, Кукуй взгромоздил на кухонный стол свою матерчатую сумку с вещами. Спешно положил телефонную трубку, сказав, что, увы, не дозвонился, поблагодарил – и ходу. Опасаясь, что вслед за ним устремятся хозяйкины родственники, он засеменил по дороге так быстро, что Зосе пришлось постараться, чтобы его нагнать.

Пропажу Павловна обнаружила лишь спустя полчаса, в час дня. С огорода пришла Анюта, стала переодеваться. Веремеева хотела ей с собой 70 рублей дать на день рождения правнучка. А под салфеткой пусто, будто и не было ничего. Сразу поняла, чьих рук дело. Кроме незнакомца, к столу ни сын, ни Ивашкина не подходили. Вздохнула, достала из отложенных денег две 50-рублёвых купюры, отдала Анне перед отъездом, сказала, что это Олежке на день рождения. И больше ни слова. Чтобы Анюту не расстраивать. Лишь на следующее утро, 14 июня 2019 года, Веремеева решила рассказать сыну о происшедшем. Иван ей: «В милицию заявила?» А Павловна: «Что ты! Не буду. Я тебе только сказала. Не хочу никакой огласки». Категорически против была, чтобы кто-то еще, кроме сына, узнал. «Но весь день такая опечаленная была. Подошел к ней – вздыхает и говорит: “Жалко денег, сынок”. И всё равно ни в какую не хочет с заявлением в милицию обращаться! Тогда я сам в Слонимский райотдел позвонил, сообщил о пропаже 70 рублей, назвал приметы подозреваемого и о его спутнице упомянул, что в окно рядом с ним видел».

 Вечерним поездом Гена Кукуй уехал в деревню Барановичского района, а 18 июня вернулся в Слоним. Явился в РОВД с повинной. Сознавшись в содеянном, Геннадий указал, что из денег, украденных «у женщины лет шестидесяти» (на самом деле ей 85), которые находились под салфеткой на её кухонном столе, потратил лишь двадцать. А 50-рублёвую купюру потерял то ли когда в речке купался, то ли когда полоскал в Иссе свои брюки и майку. Не стал оспаривать факт совершения хищения в пьяном виде. Принимая во внимание то, что обвиняемый ранее неоднократно привлекался не только к административной, но и к уголовной ответственности за преступления против собственности (кражу, грабёж) и имеет непогашенную судимость, его умышленные действия 13 июня 2019 года (к слову, через три месяца по отбытии предыдущего наказания) квалифицированы именно по ч.2 статьи 205 Уголовного кодекса.

14 августа 2019 года судом Слонимского района 54-летний Г.Кукуй был признан виновным в краже, совершённой повторно. Ему назначили наказание в виде лишения свободы (с учетом ст.8 Закона “Об амнистии…” от 19 июля с.г.) сроком на 1 год с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Было постановлено применить к подсудимому принудительное лечение от алкоголизма и взыскать с него в пользу потерпевшей Н.Веремеевой 70 рублей в возмещение причиненного ущерба.

Светлана Мамедова

Ольга Кузьма

* Анкетные данные фигурантов изменены, любые совпадения случайны

Источник: grodno.mvd.gov.by/ru/news/1461