«Участковый должен быть всегда на связи, даже в выходные». «Человек года Гродненщины» Владимир Бахмач рассказал об ответственной службе сельского участкового

Участковый инспектор Квасовского сельсовета Владимир Бахмач охраняет порядок на одном участке уже больше 20 лет.

Милиционер непростой – об этом скажут не только на участке. Уже три года подряд он входит в тройку лучших участковых области, а в этом году стал лауреатом премии «Человек года Гродненщины». Владимир Бахмач отвечает больше 50 деревень и садовых товариществ, а это – более семи тысяч человек. И везде успевает оставаться на страже – например, на участке милицейского офицера нет ни одного обязанного лица и давно закрыт вопрос с самогонщиками. Накануне Дня участкового инспектора милиции Владимир Бахмач рассказал корреспонденту «ГП» о том, как справляется с непростой и ответственной службой участкового.

Владимир родом из деревни Новоселки Квасовского сельсовета. В юности хотел стать военнослужащим, пробовал поступать в высшее военное командное училище – сейчас это Военная академия РБ, но не сложилось. Отслужил в армии, когда вернулся домой, обратился в районный отдел милиции. Там молодому парню предложили сержантскую должность младшего участкового инспектора Квасовского сельсовета. Потом он окончил Могилевский высший колледж МВД и с тех пор служит в должности офицера.

– Владимир Александрович, поделитесь, как проходит рабочий день сельского участкового? Жизнь главного героя сериала «Участок» с Сергеем Безруковым похожа на вашу?

– Да, когда смотрел, во многих моментах действительно узнавал себя. Участковый на селе – один. Независимо от того, выходной у тебя или отпуск, люди звонят и просят помочь разобраться. Я не могу выключить телефон или сказать: «извините, меня нет». Если нахожусь поблизости – приезжаю, если в отъезде или занят – направляю человека, но в любом случае ситуация остается на моем контроле. Иначе какое доверие ко мне будет у людей? Самая важная часть работы – реагирование на сообщения и заявления граждан. Многое планируется с вечера – кого опросить, кого проверить, что осмотреть.

– Как сельчане относятся к участковому – побаиваются или, наоборот, чувствуют в вас друга и главного защитника?

– Важно, чтобы люди уважали участкового и доверяли ему, могли открыто рассказать о своих проблемах. Жители участка – главные информаторы. С ними всегда сотрудничаешь. От бабушек на лавочках можно узнать много полезной информации. На селе иголку в стоге сена утаить сложно – часто первые тревожные звоночки доходят по слухам от соседей. Женщины, например, часто замалчивают семейное насилие, а родители покрывают хулиганства детей. Спрашиваешь потом, почему не обращаетесь за помощью, отвечают: стыдно, страшно, что все обо всем узнают. Иногда участковому достаточно один раз провести с человеком серьезную профилактическую беседу, чтобы его образумить. И сделать это можно так, чтобы никто ни о чем не узнал, а люди все равно зачем-то молчат и терпят.

– Такое замалчивание часто имеет трагические последствия?

– За все время работы в моей практике было только два случая убийства. Одно из них – как раз на бытовой почве. Муж избил жену, и от тяжких телесных повреждений она скончалась. Знал от односельчан, что в этой семье непорядок, принимал меры, включая направление в ЛТП, но достучаться до человека было просто невозможно, а жена при этом его еще и покрывала, сама никуда не обращалась, заявление в милицию писать отказывалась. Никогда не нужно жалеть и покрывать людей, которые применяют физическое насилие, даже если это твой близкий.

– Правда, что вы полностью искоренили самогоноварение на своем участке? Как вам это удалось?

– Готов удостоверение класть на стол – нет на моем участке самогонщиков, – улыбается участковый. – Когда в конце 90-ых годов заступил сюда на службу, самогонных аппаратов у сельчан было много. Штрафы выписывал один за другим, а как иначе? Зато люди поняли.

– Как часто вам приходится отправлять людей, злоупотребляющих спиртным, в ЛТП? Сложно ли принять такое решение?

– Есть те, до которых, грубо говоря, вообще не доходит. Недавно один товарищ с моего участка поехал в ЛТП уже в восьмой раз, хотя у него на худой конец было только два условия – не скандалить с матерью и не валяться пьяным на улице, но и это оказалось для него сверхсложной задачей. Лечебно-трудовой профилакторий помогает далеко не всем. Казалось бы, одинокий алкоголик, пьет и никого не трогает, на людях почти не появляется, зачем его куда-то отправлять? Но вот, представьте, напьется он зимой до потери сознания, сляжет где-нибудь в сугробе, и как я потом буду себя чувствовать – знал, а меры не принял? Конечно, по собственной воле ехать туда никто не хочет. Но иногда это единственно верное решение.

– А есть такие примеры в вашей практике, когда направление в ЛТП, помогло перевоспитать пьющего человека?

– Да, такие случаи бывают. Одна девушка до сих пор благодарит за то, что когда-то отправил ее в профилакторий. Оттуда она вернулась совсем другим человеком. Сейчас успешно вышла замуж, четыре года не пьет и при встрече всегда улыбается, говорит спасибо за то, что заставил образумиться.

– Курьезы в работе случаются?

– За двадцать лет службы хватало всякого. Однажды поздним вечером на линию 102 обратилась женщина – плакала, просила помочь, но так толком и не смогла по телефону объяснить, что произошло. Я поспешил на место. Думал, случилось что-то серьезное. Приехал, гражданка была очень взволнованна, требовала немедленно принять меры. Оказалось, что сосед, закрывая на ночь свою калитку, привязал ее цепочкой к ограждению пенсионерки, а та не на шутку возмутилась. Пришлось звонить человеку в буквальном смысле посреди ночи, объяснять ситуацию. Бывает, что люди обращаются не совсем по адресу. Дачники, например, прибегая к помощи участкового, часто пытаются решить имущественные вопросы, поделить, так сказать, территорию. Хотя это, конечно, не в компетенции участкового.

– Вокруг много садовых товариществ. С кем участковому работать проще – с сельчанами или все-таки дачниками?

– На моем участке порядка пяти тысяч дачников. Они не живут здесь постоянно, поэтому контролировать их сложнее. Отсутствие хозяина в доме вообще хорошая почва для краж. Некоторые из них бывают весьма изощренными. Как-то один дачник обратился с подозрением, что в его отсутствие в дачном домике живет кто-то посторонний. В этом районе на тот момент как раз произошла серия краж. Оперативники подозревали, что вором может оказаться человек без определенного места жительства, потому что пропадала еда, одежда, но ценные вещи оставались не тронутыми. Ночью вместе с оперуполномоченным пошли в засаду. Вскрыли дверь того домика. Внутри действительно находился посторонний мужчина – на вид очень аккуратный и ухоженный, трезвый, но, как выяснилось, и, правда, бездомный. Он оказался на улице в силу жизненных обстоятельств, но решил сохранить человеческий облик таким вот противозаконным способом, питаясь и ночуя на чужих дачах, пока там нет хозяев.

– Когда едешь на вызов, никогда не знаешь, что точно тебя там ждет. Вам не бывает страшно?

– Нет, иначе я бы не работал участковым. Заходя в дом, милиционер должен с первых секунд показать, что он сильнее – морально и физически. Ранее судимые лица, например, любят начинать разговор с тюремного жаргона – называть «начальником», обращаться на «ты». Этого нельзя позволять. У меня была ситуация, когда поступил вызов о разбое: компания из пятерых ранее судимых обокрали старика, забрали деньги и еду и стали пьянствовать прямо в соседнем доме. Пока на место не прибыла оперативная группа, держал обстановку, никто даже не попытался дернуться, потому что поняли – им все равно не скрыться.

– А бывало, что на вас все-таки нападали?

– Скажем так, пытались. Типичный семейный скандал – муж пьет и не дает покоя жене. Приезжаю на вызов, вывожу мужчину на улицу побеседовать. Вдруг он разворачивается и возвращается в дом под предлогом того, что хочет взять сигарету. Я за ним. Забегаем в кухню, и он достает топор. А ведь никаких предпосылок, никакой агрессии в мой адрес изначально не было. Хорошая физическая подготовка помогла справиться. И профессиональная привычка всегда оставаться начеку.

– На вашем участке нет обязанных лиц. Как работаете с неблагополучными семьями, какой находите подход к злоупотребляющим родителям?

– Дети совершенно беззащитны. Когда конфликтуют взрослые, им достается больнее всего. Однажды я приехал на семейный скандал, зашел в комнату и увидел, что из-под кровати выглядывает маленькая детская ножка – ребенок спрятался от страха, боясь даже пошевелиться. Эта картина навсегда отпечаталась в памяти. Тогда я твердо решил, что буду делать все, что в моих силах, чтобы пресечь пьянство и насилие в семьях. Очень сложно направить на путь исправления пьющих родителей, но это возможно. На моем участке была одна такая мать – двое детей, нигде не работала, пила, жили в очень плохих условиях. Пришлось подключить и сельсовет, и хозяйство. Уговорил женщину устроиться на работу. Спустя время она получила жилье. Хозяйство выделило. Общими силами сделали ремонт. Сейчас не пьет, работает и главное – заботится о детях.

– Расскажите о своей семье. Знают ли родные о тех опасностях, с которыми вы периодически сталкиваетесь на службе?

– Семья – самое дорогое, что у меня есть. Дома ждут любимая жена и трое прекрасных детей, и это придает сил в непростой службе. Со временем мы с женой, возможно, усыновим или удочерим еще одного ребенка. Супруга переживает, всегда интересуется, как прошел день, но я считаю, что весь рабочий негатив должен оставаться за порогом, стараюсь не рассказывать домочадцам ничего лишнего. Иногда односельчане делятся с женой информацией. Тогда она злится, что узнает обо всем от чужих людей. Но я не хочу тревожить родных понапрасну. Я же вернулся домой целым и невредимым – значит все хорошо.

– Дети, глядя на вас, не мечтают пойти по отцовским стопам?

– Старший сын учится сейчас в Гродно, осваивает профессию инженера. Дочь – одиннадцатиклассница, готовится к ЦТ по химии и биологии, планирует поступать в медицинский университет. Младшему Илюше еще семь лет. Участковым пока быть не хочет, хотя характер у него бойкий, решительный, возможно, справился бы. Я никогда не стремился к тому, чтобы дети шли по моим стопам. У них своя судьба, свой выбор, а я всегда готов поддерживать их мечты и стремление.

– Близкие уже привыкли к тому, что большую часть времени вы отдаете работе?

– Стараюсь проводить с семьей как можно больше времени, хотя из-за напряженного рабочего графика это получается не всегда. В воскресенье у старшего сына день рождение. Но отпраздновать вместе не выйдет – заступаю на службу. Домашние до сих пор, как мне кажется, не привыкли, что во время семейного застолья у меня может обрываться телефон. Чувствую, порой им не хватает моего внимания, но я очень благодарен близким, что они все-таки находят в себе терпение и относятся ко всему с пониманием.

– Чем увлекаетесь в свободное время? Фильмы о милиции смотрите?

– Отец много лет проработал в хозяйстве механизатором-трактористом. В детстве очень интересно было, как устроена техника, как люди работают на полях, как собирают урожай. Какое-то время хотел пойти по отцовским стопам. Передумал, но увлечение сельхозтематикой до сих пор осталось: огороды – однозначно мое. Еще занимаюсь разведением кроликов. Младший сын с удовольствием мне помогает. А вот телевизор практически не смотрю. Фильмы про милицию подавно – больно неправдоподобные они.

– Никогда не хотелось оставить участок и пойти на повышение?

–Вариантов, куда можно было бы уйти, много, но, оставить участок не хватает духа. Кто придет вместо меня? Справиться ли? Мои родные края, мои люди… Видимо, мое призвание быть участковым.

Анна Радюк

grodnonews.by

Источник: grodno.mvd.gov.by/ru/news/1133